Вторник, 19.03.2024, 10:25Главная | Регистрация | Вход

Меню сайта

Поиск

Форма входа



Закладки

комментарии

Привет всем!

Рома Фобос - настоящий музыкальный талант, которому предстоит завоевать се

Привет всем!

Было ли у вас опыт написания дипломной работы в крайне сжатые сроки? Это


Статистика

Рейтинг@Mail.ru
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
арт (9)
Жук (2)
Фет (2)
чай (2)
Суп (1)
Сказки
Главная » Сказки » СКАЗКИ о розах [ Добавить вопрос ]


В давние времена жил-был царь. При дворце у него был розовый сад. В саду рос куст волшебной розы. Как ни старался царь, как ни охраняли царские садовники эту розу, никак не могли уберечь ее. Только начинала она распускаться, как нападал на нее губительный червь. И так из года в год повторялось одно и то же. Царь никак не мог дождаться своей волшебной розы. Как-то пришел к царю юноша садовник и сказал:
— Найми меня, я уберегу твою розу от червя. Как только она распустится, сорву ее, принесу тебе.
— Юноша, — говорит царь, — сколько у меня садовников перебывало, ни один не уберег ее, где уж тебе справиться?
— Справлюсь, а если нет — вели казнить.
— Ладно, как знаешь, коли сумеешь, постереги.

Наступила весна, новый садовник взял лук и стрелу, забрался под куст и стал сторожить розу. Стережет он день, два дня, три дня, неделю. Наконец роза начала распускаться, но тут садовника потянуло ко сну... Тем временем выполз червь, накинулся на розу, сожрал ее и уполз. Проснулся садовник, видит — нет розы на кусте. Пошел к царю и говорит:
— Целую неделю день и ночь я сторожил розовый куст, а когда роза стала распускаться, я задремал... Открываю глаза, а червь уже успел сожрать розу. На этот раз помилуй, в будущем году я расправлюсь с червем.
— Ничего, — сказал царь, — это червю даром не пройдет...

Прошел год. Настала весна, царский садовник снова пошел сторожить куст. Едва роза начала распускаться, снова червь ползет к розе; только хотел садовник пустить в него стрелу, вдруг откуда ни возьмись прилетел соловей, клюнул червя и улетел. Роза осталась цела. Обрадовался садовник, сорвал розу и понес ее царю.
— Государь, — говорит он, — я принес тебе розу. И нынче червь хотел сожрать розу, но откуда ни возьмись прилетел соловей, клюнул червя и улетел.
— Ничего, — говорит царь, — и соловью это даром не пройдет.

Прошел еще год. Весной опять садовник отправляется сторожить розовый куст; день и ночь сидит под ним. Только начала распускаться роза, снова ползет червь, хочет сожрать цветок, снова откуда ни возьмись прилетел прошлогодний соловей, хотел клюнуть червя, но в этот миг из-под кустов выскочил дракон и разом проглотил соловья с червем. Опять роза осталась цела. Обрадовался садовник, сорвал розу и понес ее царю.
— Государь, — говорит он, — теперь, как и в прошлом году, приполз червь, хотел сожрать розу; откуда ни возьмись прилетел соловей и только хотел кликнуть червя, как из-под кустов выскочил дракон, набросился на соловья и на червя и обоих проглотил. Вот тебе роза — цела и невредима.
— Ничего, — говорит царь, — и дракону это даром не пройдет.

Прошел еще год. Наступила весна, снова садовник отправился сторожить розу. Пришло время ей цвести. Опять появился червь и пополз к розе; откуда ни возьмись прилетел соловей и только хотел клюнуть червя, как из-под кустов выскочил дракон и проглотил и соловья и червя. Садовник натянул тетиву и пустил стрелу в дракона, дракон завертелся, истек кровью и околел. Садовник сорвал розу и понес царю.
— Государь, — сказал он, — опять появился червь, хотел сожрать розу, прилетел соловей, хотел клюнуть червя, дракон выскочил из-под кустов, набросился на соловья и на червяка и обоих разом поглотил. Я, как увидел это, натянул тетиву и уложил дракона на месте.
— Ну и хорошо, — сказал царь, — только и тебе это даром не пройдет.
Удивился садовник и думает: что за загадка, почему царь все время так говорит?

Думает садовник, думает — ни до чего додуматься не может. А спросить у царя боится: что, если царь рассердится? Решил садовник подождать, посмотреть, что будет дальше. В розовом саду у царя был мраморный бассейн, где иногда купались царь и царица. Однажды садовник взобрался на дерево, росшее рядом с бассейном, хотел обрезать засохшие сучья. Вдруг видит: царица со своими служанками подошла к бассейну купаться. Садовник оробел и остался на дереве. «Подожду, — думает, — искупается царица, уйдет, тогда и слезу». Разделась царица, вошла в бассейн, искупалась, вышла, стала одеваться, взглянула вверх и увидала садовника. Не проронила она ни слова, пошла во дворец и все рассказала царю.
— Знаешь ли, пошла я к бассейну купаться, искупалась, оделась и уже хотела идти, как вдруг увидала на дереве садовника, Знать, он заранее взобрался на дерево, хотел подсмотреть меня.
Как услыхал царь про то, разъярился, точно лев. Тут же крикнул:
— Палача, палача, палача!
Явились палачи, поклонились царю.
— Государь, что прикажешь? — спрашивают они.
— Сейчас же приведите садовника и отрубите ему голову!
Палачи привели садовника. Садовник понял, что его ожидает.
— Государь, дозволь сказать два слова, а потом делай со мной, что хочешь.
— Ладно, говори.
— Помнишь, когда ты нанял меня в первый год, я пришел к тебе и рассказал, как червь сожрал розу, ты мне сказал: «Ничего, это ему даром не пройдет». Я и на другой год пошел сторожить розу. Пришел к тебе и сказал: «Прилетел соловей и клюнул червяка». Ты и тогда мне ответил: «Ничего, и ему это даром не пройдет». На третий год, когда я пришел к тебе и сказал, что из-под кустов выскочил дракон и проглотил соловья и червя, ты опять говоришь: «Ничего, и ему это даром не пройдет». На четвертый я пришел и сказал тебе: «Я убил дракона». А ты мне: «Ничего, и тебе это даром не пройдет». И вправду мне это даром не прошло, сбылись твои слова, коли ты захотел ни за что ни про что мою голову снять. Нынче я говорю тебе: и царю это даром не пройдет.
Услыхал царь мудрый ответ садовника и помиловал его.
(Перевод Т.Чайлахян. По изданию "Сказка за сказкой. Черепаха быстрая, как ветер" - Москва - С.-Петербург:
"КИМОС-АРД" - "РОЖДЕСТВО", 1995)

Энн Брейбрукс "Принцессы Диснея" Перевод А. Кочарова

СОН, КОТОРЫЙ СТАЛ ЯВЬЮ

Розочка догадывалась, что ее тетушки что-то замышляют. Флора, Фауна и Погодушка
с самого утра вели себя очень странно. Они крутились по дому и замолкали каждый раз,
когда девушка входила в комнату. Дикая Розочка поняла, что они хотят сделать какой-то
сюрприз ко дню ее рождения, и удивилась, что для этого требуются такие особенные
приготовления.

В конце концов, тетушки попросили ее сходить в лес за ягодами. Наверняка это просто
было предлогом услать ее из дома, ведь только вчера она набрала целую корзинку.

— Нам нужно очень много ягод,— пояснила Фауна, заметив удивление Розочки, и
нетерпеливо выставила ее за дверь.

— Только не возвращайся, пока не наберешь полную корзину!— добавила Флора.
Потом тетушки, как всегда, предостерегли ее от разговоров с незнакомыми людьми.

Дикая Розочка шла по лесу, размахивая корзинкой и весело напевая. Она внимательно
оглядывалась по сторонам, высматривая своих лесных друзей. Звери и птицы были ее
единственными приятелями. Домик, в котором она жила с тремя тетушками, стоял в
глухой чаще леса, и в эти места редко кто-нибудь забредал.

Когда она увидела на ветке двух пташек, весело щебечущих друг с другом, то с грустью
почувствовала, как не хватает ей общества людей.

— Ох,— тяжело вздохнула Розочка,— Почему они считают меня ребенком?

— Кто? Кто-о?— загукала знакомая сова.

— Мои тетушки. Флора, Фауна и Погодушка не хотят, чтобы я с кем-нибудь познакомилась,
— пожаловалась девушка.

Сова и другие звери сочувственно покивали головами и двинулись вместе с Дикой
Розочкой к берегу лесного озерца.

— А знаете, что?— гордо сообщила Розочка.— Я их перехитрила. Я встретила кое-кого.

— Кого?— окружив девушку, хором спросили звери.

— Я встретила принца. Он был высокий, красивый и очень романтичный.
Мы гуляли и разговаривали, а когда должны были расстаться, он обнял меня и...

— И что, и что дальше?— заволновались звери. Дикая Розочка вздохнула.

— Ничего, я проснулась, ведь это был сон.

Ответом ей был всеобщий вздох разочарования. Несмотря на это, Розочка не утратила
хорошего настроения.

— Да, он существовал только в моем сне, но мудрые люди говорят, что когда часто
видишь какой-нибудь сон, он, в конце концов, станет явью. А мне постоянно снится
мой принц.

А в это время через лес проезжал настоящий принц, и так случилось, что он упал с лошади,
когда пересекал ручей. Принц снял промокший плащ и развесил его просушиться на
ветвях дерева, а рядом поставил башмаки. Принца заметили юркие лесные обитатели.
Сове пришла в голову прекрасная мысль. Она залезла под плащ и упорхнула с ним на
полянку, где находилась девушка. А кролики забрались в башмаки и поскакали вслед
за совой.

Зверюшки так хорошо изображали статную фигуру принца, что Дикая Розочка захлопала
в ладоши от радости. Началась веселая игра.

— Здравствуйте, Ваше Высочество!— сказала Розочка, отвесив церемонный поклон.
— Хотя и нельзя мне разговаривать с незнакомцами, но мы ведь уже встречались раньше.
Однажды во сне я прогуливалась с Вами по лесу.

Она ухватилась за рукава плаща и начала танцевать, представляя, что находится на балу.
Закрыв глаза, Дикая Розочка запела чудесную песенк
y. Девушка настолько забылась в танце,
что не заметила появившегося на полянке незнакомца.

Зверюшки сразу сообразили, что юноша — это принц, и что он сгорает от желания
потанцевать с их подружкой. Поэтому они не издали ни звука, когда он тихо подошел
к Дикой Розочке и незаметно взял ее ладони в свои. Лишь когда его звучный голос
присоединился к ее песенке, девушка открыла глаза и поняла, что танцует с настоящим
принцем.

— Ох!— вскрикнула изумленная и смущенная Розочка, тщетно пытаясь вырваться
из рук принца.

— Прости, я не хотел тебя испугать,— ласково промолвил он.

— Нет, дело в том,— зарумянилась девушка,— что я...

— Что ты меня не знаешь?

— Да, именно так.

— Но мы ведь уже встречались,— сказал принц, отпуская ее руки.— Однажды, в твоем сне.

Дикая Розочка уже хотела убежать, но тут заколебалась. А прекрасный юноша положил
ей руки на плечи, и они снова пустились танцевать под ясными лучами солнца,
пробивавшегося сквозь кроны деревьев. Дикой Розочке казалось, что она плывет
по воздуху.

А потом, точно как в ее сне, они, взявшись за руки, гуляли по лесу, пока не дошли до
самой опушки.

— Кто ты, прекрасная девушка?— спросил принц.

— Хочешь знать мое имя? Меня зовут...

Неожиданно Розочка вздрогнула и испуганно посмотрела на принца.
Ведь она ничего
не знала об этом человеке, она встречала его только в своих снах.
Разговаривая с ним,
она нарушила суровый запрет своих тетушек.

— Нет,— шепнула она, высвобождаясь из его объятий.— Не могу...

— А когда я снова тебя увижу?

Дикая Розочка резко повернулась и побежала.

— Никогда!— крикнула она, не оглядываясь.— Никогда!

— Никогда?

Голос принца зазвучал в лесной чаще словно чудесная мелодия. Дикая Розочка
заколебалась и остановилась.

— Может, когда-нибудь...— сказала она неуверенно.

— Так когда же, скажи!— настаивал принц.— Завтра?

Слово “завтра” представилось вдруг девушке очередным сном, который не сбудется.
Нет, не могла она ждать так долго. Она должна сне увидеть этого прекрасного принца
как можно скорее!

— Мы встретимся еще сегодня,— быстро сказала девушка.

—Где?

— В домике на поляне!— крикнула Розочка, исчезая за деревья. Она бежала не чувствуя
под собой ног. Еще сегодня она снова увидит своего принца! И это не сон!

МАГИЯ ПОЦЕЛУЯ

Дикая Розочка еще никогда не была так счастлива, как в этот день. Ее прекрасный принц
из снов появился, наконец, лесной поляне! Они танцевали, гуляли по лесу и
разговаривали, и должны были встретиться снова!

— Флора, Фауна, Погодушка!— позвала Розочка с порога.— Вы где Она оглядела
безлюдную комнату и неожиданно замерла от изумления. На кресле лежало чудесное
голубое платье, а на столе стоял огромный торт!

— Сюрприз! Сюрприз!— хором закричали тетушки, которые нарочно спрятались.

— С днем рожденья поздравляем, долгих лет тебе желаем!— запели они.

Дикая Розочка чуть не забыла, что сегодня ей исполнилось шестнадцать лет.

— Ах, мои любимые тетушки!— радостно воскликнула она.— Это самый счастливый
день в моей жизни! Все так чудесно! И он скоро появится здесь!

Пораженные этими словами тетушки переглянулись.

— Какой такой “он”?— спросила Фауна.

— Ты встретила кого-то чужого?— забеспокоилась Флора.

— Нет, он не чужой,— принялась объяснять девушка.— Мы уже встречались раньше.
Ну, то есть... Я встречала его в своих снах.

— Это ужасно!— замотала головой Флора.

— Почему? Ведь мне уже исполнилось шестнадцать.

Фауна подошла к Дикой Розочке и ласково взяла ее ладошку в свою.

— Дорогая, ведь ты уже помолвлена,— сказала она.

— Причем с самим принцем Филиппом,— добавила Флора.

Ошеломленная Дикая Розочка слушала объяснения тетушек. Как оказалось, ровно
шестнадцать лет назад злая фея Дьяволина наложила заклятье на новорожденную дочку
короля Стефана Аврору. Она напророчила, что в день своего шестнадцатилетия, перед
заходом солнца, девушка уколет себе палец веретеном и умрет. Могущество злой феи
было огромным, но добрые феи частично смогли ему противодействовать и ослабить
ужасное заклятье своими чарами. Они уверили короля, что его дочка, если даже коснется
веретена, не умрет, а погрузится в
глубокий сон, от которого ее пробудит только
поцелуй истинной любви. Тотчас же король Стефан вместе с королевой приказали сжечь
все веретена в королевстве. А добрые феи — Флора, Фауна и Погодушка — тайно
укрыли юную принцессу в домике, запрятанном глубоко в лесу, и стали жить там вместе
с нею, оберегая и воспитывая ее. В день своего шестнадцатилетия Аврора должна была
быть перевезена в королевский замок для бракосочетания с принцем Филиппом.

“Неужели я принцесса?— изумилась Дикая Розочка.— И вдобавок помолвленная с
принцем Филиппом!”

— Но это невозможно!— упрямо повторила она, когда изумление прошло.— Юноша, с
которым я познакомилась в лесу, сегодня будет здесь.

— Мне очень жаль, детка,— изрекла Флора,— но ты должна смириться с мыслью, что
больше никогда его не увидишь. Услышав эти слова, бедная девушка горько разрыдалась.
Во второй половине дня, когда солнце клонилось к закату, перед доми
ком остановилась
карета. Дикая Розочка вместе со своими тетушками поехала в замок. Там ее отвели по
крутой лестнице в самый дальний покой.

— Закрой дверь на засов, Погодушка,— приказала Флора.— А ты, Фауна, задерни шторы.

Когда ее указания были выполнены, Флора повернулась к Дикой Розочке.

— Сядь здесь, дорогая,— велела она, указывая на стул перед зеркалом. Девушка послушно
уселась. В руке у Флоры засверкала волшебная палочка.

— А сейчас ты получишь последний дар ко дню рождения,
дитя мое,— торжественно
произнесла фея, бросив взгляд на зеркало.— Вот золотая корона,
чтобы прелесть твою
украшать и о твоей королевской власти напоминать!

И неожиданно девушка увидела в зеркале, как исчезает
скромная Дикая Розочка и появляется принцесса Аврора.

— Пойдем отсюда,— сказали феи.— Сейчас ей лучше какое-то
время побыть одной.

“Значит, все это правда,— грустно подумала Аврора.— Я уже не Дикая Розочка,
счастливо проживавшая в лесном домике. Я — принцесса”. Но она не забыла о прекрасном незнакомце, которого встретила утром в лесу. Слезы подступили к ее глазам.
Он ведь тоже был принцем, хотя и принцем из снов.

С грустью оглядывалась Аврора по сторонам. Когда же ее взор упал на погасший камин,
у нее возникло какое-то странное чувство. Образ камина начал вдруг таять на ее глазах,
превращаясь в темный ход на узкую винтовую лестницу, круто идущую вверх. Сама не
зная как и зачем, она взошла по этой лестнице и очутилась в темной, заросшей паутиной
комнатке, где стояла прялка.

— Коснись веретена,— приказал ей тихий неведомый голос.

Принцесса послушно дотронулась до веретена, уколола палец и тут же погрузилась
в глубокий сон.

Появившиеся минутой позже Флора, Фауна и Погодушка в отчаянии заламывали руки.
Как они могли оставить принцессу одну! Феи
перенесли ее на ложе и накрыли
покрывалом. Аврора покоилась там, недвижимая и бледная.

Затем феи быстро посовещались и решили, что должны немедленно разыскать принца
Филиппа. Ведь достаточно будет одного его поцелуя, чтобы снять с Авроры злые чары!

— Ох, как мне жалко бедных короля и королеву,— печально промолвила Фауна.

— Их сердца разорвутся от горя, когда они узнают, что произошло,— тяжело вздохнула
Погодушка.

— Никогда они не узнают,— отрезала Флора. Остальные феи посмотрели на нее с
изумлением. Флора хитро улыбнулась:

— Мы их усыпим, и они будут спать до тех пор, пока не проснется их дочка.

И три добрые феи рассыпали над замком и над всем королевством волшебный порошок.
Вскоре жители королевства начали один за другим погружаться в глубокий сон.
Погас свет в окнах, замер даже фонтан перед замком. Во всем королевстве бодрствовал
только принц Филипп, который в условленный час появился в лесном домике. Но вместо
прекрасной Дикой Розочки он встретил там злую фею Дьяволину! Однако принц
не устрашился сил зла, в тяжелой битве победил колдунью и, загоняя коня, поспешил в
королевский замок. Когда принц отыскал комнату, где почивала Дикая Розочка, он
встал
на колени перед ложем девушки и нежно поцеловал ее в губы. Веки спящей красавицы
дрогнули и медленно раскрылись. Дикая Розочка узнала прекрасного незнакомца,
которого видела в лесу.

— Мы уже встречались раньше,— прошептал Филипп.— Помнишь, в твоих снах?

Каково же было счастье Дикой Розочки, когда она поняла, что на этот раз принц ей
не приснился. Поцелуй Филиппа снял с нее заклятье. Поцелуй истинной любви!

Яркое сияние их счастья пробудило спящее королевство. Тут же сыграли свадьбу
принца Филиппа и принцессы Авроры. Они жили долго и счастливо.



Позаимствованно на сайте "Детский мир"


Жил когда-то на свете восточный царь - могучий падишах. Многие завидовали его богатствам, а для падишаха дороже всех сокровищ была единственная дочь - красавица принцесса.
Вокруг дворца падишаха цвели чудесные розы. Взглянул он на них однажды и воскликнул:
- Ни одна самая прекрасная роза на свете не сравнится с красотой моей дочери!
Услышала это злая колдунья и очень разгневалась. Еще бы! Ведь она жила в неведомом саду, где цвела ее любимая белая роза. Она берегла ее пуще глаза и заставляла свою дочь стеречь розовый куст днем и ночью.
В тот же миг явилась колдунья перед падишахом:
- Как смеешь ты говорить, что твоя дочь - прекраснее самой прекрасной розы?! - закричала она. - Ты пожалеешь о своих словах: с этой минуты принцесса станет немой, как цветок, и будет жить, точно во сне! Только белая роза из моего неведомого сада снимет колдовство, да пусть кто-нибудь попробует добыть ее!..
Падишах стал звать своих слуг, но колдунья исчезла, будто растворилась в воздухе, а принцесса вмиг онемела! Словно в тумане глядела она вокруг себя и никого не узнавала.
Падишах был в отчаянии, и послал он во все концы глашатаев.
- Тому, кто добудет белую розу из Неведомого сада и расколдует принцессу - тому падишах отдаст ее в жены! - вещали они.
Дошли эти слухи до царского сына одного дальнего государства. И решил он отправиться на поиски Неведомого сада, чтобы добыть Белую розу и спасти прекрасную девушку.
Трудным был его путь по горам и пустыням. Разбойники отняли у него коня, и он брел пешком, в изодранной одежде, без еды и питья. Он уже стал думать, что погибнет здесь, в этих диких местах, как вдруг услышал пение птиц, и пошел на их голоса.
Он шел, не разбирая дороги, пока не упал без сил у каких-то высоких ворот. Они были распахнуты настежь, а пение птиц теперь звучало совсем рядом. Юноша поднял голову и увидел перед собой прекрасный сад - оттуда веяло свежестью и прохладой, доносился дивный запах цветов.
- Что это?! Неужели я добрался до Неведомого сада? - проговорил он и хотел войти в ворота.
Но тут путь ему преградила огромная кошка.
- Ты не ошибся, - промяукала она. - Это и впрямь Неведомый сад!
А я - дочь хозяйки. Кто ты такой и как тут очутился?
Рассказал он ей всю правду. Огромная кошка задумалась. Ей до слез стало жалко несчастную принцессу, а отважный юноша очень понравился. К тому же ей порядком надоело стеречь эту розу - давно хотелось погулять по белу свету в свое удовольствие.
Она сама привела его к тому месту, где цвела Белая роза:
- Бери свой цветок, да беги отсюда без оглядки, пока не вернулась моя мать - она разорвет тебя на клочки! - крикнула кошка.
Юноша сорвал цветок - и в тот же миг всю его усталость как рукой сняло. Бросился он стремглав из сада. Он бежал так быстро, что его не догнала бы и стрела.
Через какое-то время добрался он до дворца падишаха и, как только приколол Белую розу к волосам его дочери, исчезли злые чары, вся власть злой колдуньи. Счастливый падишах не знал как благодарить юношу, и с радостью отдал ему свою дочь в жены. А Белая роза сама собой перенеслась в их сад, стала великолепным розовым кустом. Говорят, она до сих пор там цветет.




Посвящается всем одиноким Розам,
которые с надеждой смотрят в Небо.

 

Откуда-то из-за летнего ночного леса доносились переборы мягких гитарных рифов. Языки пламени, весело потрескивавшего костра, оставляли на его лице причудливые блики. При каждом треске, сотни искр, озорно кружась друг с другом, взмывали ввысь, словно приглашая нас улететь за ними к звездам, прочь от земной суеты и бесконечных страданий.

 

Я старался его не перебивать. Как всегда, он сидел на корточках, медленно раскачиваясь взад и вперед, в такт еле доносившейся музыки, обхватив ноги руками и, положив голову на колени, сосредоточенно смотрел куда-то в даль, созерцая далекую бесконечную точку. Голос его был спокойным и тихим. Говорил он неторопливо, делая долгие паузы, словно вылавливал из глубокого омута мыслей обрывки воспоминаний о какой-то далекой, только ему известной параллельной жизни.

 

− Все время, пока я говорил, она не сводила с меня глаз. Я старательно делал вид, что мне все равно, но когда я замолчал, она внезапно, в каком-то судорожном порыве крепко схватила мои руки своими нежными листочками и тогда наши глаза встретились… Что это были за глаза!.. Ты не представляешь себе…

Маленький Принц замолчал.

Я не выдержал:

− Какие?

Он глубоко вздохнул:

− Столько многолетней тоски и беззащитного одиночества там было…

 

 

«−Поговори со мной, − еле слышно сказала Роза. – Пожалуйста. Мне так одиноко и грустно. Никто за мной уже давно не ухаживает, не поливает меня и не рассказывает мне сказки. А я так люблю слушать сказки…

Роза на мгновенье замолчала, как будто борясь со своим смущением, и робко добавила:

− А ещё я боюсь одного бездомного барашка, который иногда заходит на эту сторону моей маленькой планеты. Я боюсь, что однажды не успею спрятаться и он меня съест. Для кого же тогда я жила? Для чьих глаз распустился мой нежный бутон, кто погладит мои нежные лепестки, кто вдохнёт мой аромат? Никто не увидит этого и никогда не оценит. Иногда мне кажется, что я уже почти смирилась с неизбежностью своей судьбы…

Она задумчиво посмотрела куда-то вдаль.

− Когда-то, давным-давно, у меня тоже был хозяин, но я ему была не нужна. Он улетел искать своего счастья, но потом разбился на звездолете, совершая в забытьи бесконечные перелеты от планеты к планете, так и не найдя обратной дороги домой… Может быть ты будешь приходить ко мне, а я буду протягивать к тебе свои лепестки и мы вместе будем смотреть на звезды?

Я грустно улыбнулся.

− Ах, нет, милая Роза. На далекой планете у меня уже есть свой Цветок, один-единственный, мой, который я должен поливать и ухаживать за ним. Я уже много лет его люблю, потому что так обещал ему когда-то. Днем я загораживаю его от солнца, чтобы оно не опалило его нежные лепестки, а ночью укрываю его, чтобы он не замерз.

− О! − Роза мечтательно закрыла глаза и улыбнулась. – Как же он должен быть счастлив оттого, что у него есть такой любящий заботливый хозяин, который всегда рядом, готовый согреть его своей любовью…

Я опустил глаза.

− Счастлив?.. Не уверен… Может быть… Любой Цветок будет счастлив от такой заботы. Но у него своя жизнь и только земные интересы и цели. А я для него никто… Но главное, мой Цветок не хочет со мной смотреть на звезды. А я не могу жить, не смотря на звезды, иначе мне становится плохо, и я теряю жизненные силы. А звёзды всегда манят нас к себе вверх, весело подмигивая с недосягаемых высот. Это же так таинственно и красиво…

− Да,.. красиво, − вслед за мной выдохнула Роза, и я почувствовал её аромат. – Я обожаю смотреть на звезды.

Мы замолчали, каждый думая о своём. Я держал тепло её маленьких листочков в своих ладонях, тихонько поглаживая их, и внутренне желал, чтобы это мгновение продолжалось вечность. А она держалась за меня так, словно мы были старыми друзьями, встретившимися после долгой разлуки и которым снова предстоит расстаться, но уже навсегда. Я чувствовал, как всё её естество, измученное долгим одиночеством, неудержимо тянется ко мне, словно сонный бутон спешит раскрыться навстречу тёплым лучам восходящего солнца.

− Поговори со мной ещё, – Роза умоляюще посмотрела мне в глаза, трогательно и смешно подняв брови, как большой ребенок. – Я все понимаю. И я ничего у тебя не прошу. Только посиди сейчас рядом. Больше мне ничего для счастья не надо.

И мы так долго сидели вместе, взявшись за руки, и смотрели на звезды, о чем-то говоря, то смеясь, то смолкая.

От её горячих листочков по моему телу растекалось удивительное тепло, проникая в каждую клеточку. Было несказанно приятно, что где-то, на далекой планете, для едва знакомой тебе Розы, ты самый настоящий Принц… Пусть хоть и Маленький…».

 

Маленький Принц опять замолчал. По его щеке медленно скатилась скупая слеза. Затаив дыхание, я слушал его, смотря на играющие языки пламени ночного костра. Казалось, он сейчас заплачет. Но, нет, собрав остатки воли, он продолжил:

 

«Хотя было уже поздно, но мне не хотелось улетать с её планеты. Потому что в этой маленькой, незаметной и никому не нужной Розе я вдруг нашел то, что долгие годы пытался пробудить в своём Цветке, − любовь к звездам, к чему-то высокому, неземному…

На прощанье мне очень хотелось прижаться и поцеловать её, но я только быстро провёл пальцами по её лепесткам, словно стряхивая с них ночную росу, удивляясь при этом собственной дерзости.

А потом она долго с благодарностью и тихой грустью смотрела мне вслед, и по её губам я прочитал: “Ах, если бы на моей маленькой планете жил такой Принц”…

 

По дороге домой, летя в звездолёте, я думал: "− Ну почему так несправедливо устроен мир? Почему, зачастую, тем, кого мы любим, безразличны как мы сами, так и наши друзья, интересы, устремления и цели?.. А те, кто нас любит − … Они ведь так далеко… можно сказать, в другой Вселенной, почти в другой жизни, куда попасть невозможно, не нарушив незыблемые законы Пространства и Времени…"»

 

На этот раз Маленький Принц замолчал окончательно, и не моргая, задумчиво уставился в одну точку, видную только ему одному. Тогда я решился и нарушил тишину догорающего костра:

− Дорогой мой наивный друг, ты наверное надышался космической пылью, или перегрелся от тепла двигателей своего звездолёта. О чем ты говоришь? У тебя же есть свой замечательный красивый Цветок. Вам завидуют, вами восхищаются. И у вас есть целая оранжерея маленьких цветочков. Живи и наслаждайся жизнью! Зачем мечтать о каких-то звездах?!

Маленький Принц медленно поднял на меня свои небесные глаза и без обиды спросил:

− А у тебя было когда-нибудь такое?

− Ну что ты, − я улыбнулся и ласково со снисхождением потрепал его за густую шевелюру. – Это что-то из мира иллюзий, почти сказка. На нашей планете мы живем в мире суровой реальности с её серыми буднями, в которых для звезд даже и места не осталось.

− И я так раньше жил. – Маленький Принц вздохнул. – А теперь не могу. С возрастом начинаешь многое переосмысливать, переоценивать. То, что раньше казалось пустым, теперь обретает значение и вес, а то, что было важным, становится таким мелочным, что уже и времени на это тратить жаль. Любить и быть любимым – это самое главное в мире, где царит ненависть и ложь. А любить − это значит вместе смотреть в одном направлении. Должна быть какая-то высокая цель, какая-то светлая неземная надежда,.. И обязательно в жизни должна быть твоя Роза, с которой можно просто, взявшись за руки, молча смотреть на звезды.

 

*          *         *

 

Это была наша последняя беседа. После того памятного ночного разговора я больше его не видел.

Говорят, что Розу на следующий день после встречи с Маленьким Принцем, съел бездомный барашек.

 

А Маленький Принц ещё долгое время с любовью ухаживал за своим Цветком, не меняя к нему своих чувств, заботливо и нежно оберегая его от всякой напасти. Потому что когда-то дал ему своё обещание.

Но так как Цветок не смотрел вместе с ним на звезды, то Маленький Принц медленно угасал, пока однажды его дух не воспарил в чистую небесную высь, где среди миллионов других Цветов, он снова встретил ту самую Розу, которая так же, как и он когда-то, любила смотреть на звёзды.


© Anthony 13/12/2005

 - Она сказала, что будет танцевать со мной, если я принесу ей красных
роз, - воскликнул молодой Студент, - но в моем саду нет ни одной красной
розы.
Его услышал Соловей, в своем гнезде на Дубе, и, удивленный, выглянул из
листвы.
- Ни единой красной розы во всем моем саду! - продолжал сетовать
Студент, и его прекрасные глаза наполнились слезами. - Ах, от каких пустяков
зависит порою счастье! Я прочел все, что написали мудрые люди, я постиг все
тайны философии, - а жизнь моя разбита из-за того только, что у меня нет
красной розы.
- Вот он наконец-то, настоящий влюбленный, - сказал себе Соловей. -
Ночь за ночью я пел о нем, хотя и не знал его, ночь за ночью я рассказывал о
нем звездам, и наконец я увидел его. Его волосы темны, как темный гиацинт, а
губы его красны, как та роза, которую он ищет; но страсть сделала его лицо
бледным, как слоновая кость, и скорбь наложила печать на его чело.
- Завтра вечером принц дает бал, - шептал молодой Студент, - и моя
милая приглашена. Если я принесу ей красную розу, она будет танцевать со
мной до рассвета. Если я принесу ей красную розу, я буду держать ее в своих
объятиях, она склонит голову ко мне на плечо, и моя рука будет сжимать ее
руку. Но в моем саду нет красной розы, и мне придется сидеть в одиночестве,
а она пройдет мимо. Она даже не взглянет на меня, и сердце мое разорвется от
горя.
- Это настоящий влюбленный, - сказал Соловей. - То, о чем я лишь пел,
он переживает на деле; что для меня радость, то для него страдание. Воистину
любовь - это чудо. Она драгоценнее изумруда и дороже прекраснейшего опала.
Жемчуга и гранаты не могут купить ее, и она не выставляется на рынке. Ее не
приторгуешь в лавке и не выменяешь на золото.
- На хорах будут сидеть музыканты, - продолжал молодой Студент. - Они
будут играть на арфах и скрипках, и моя милая будет танцевать под звуки
струн. Она будет носиться по зале с такой легкостью, что ноги ее не коснутся
паркета, и вокруг нее будут толпиться придворные в расшитых одеждах. Но со
мной она не захочет танцевать, потому что у меня нет для нее красной розы.
И юноша упал ничком на траву, закрыл лицо руками и заплакал.
- О чем он плачет? - спросила маленькая зеленая Ящерица, которая
проползала мимо него, помахивая хвостиком.
- Да, в самом деле, о чем? - подхватила Бабочка, порхавшая в погоне за
солнечным лучом.
- О чем? - спросила Маргаритка нежным шепотом свою соседку.
- Он плачет о красной розе, - ответил Соловей.
- О красной розе! - воскликнули все. - Ах, как смешно!
А маленькая Ящерица, несколько склонная к цинизму, беззастенчиво
расхохоталась.
Один только Соловей понимал страдания Студента, он тихо сидел на Дубе и
думал о таинстве любви.
Но вот он расправил свои темные крылышки и взвился в воздух. Он
пролетел над рощей, как тень, и, как тень, пронесся над садом.
Посреди зеленой лужайки стоял пышный Розовой Куст. Соловей увидел его,
подлетел к нему и спустился на одну из его веток.
- Дай мне красную розу, - воскликнул он, - и я спою тебе свою лучшую
песню!
Но Розовый Куст покачал головой.
- Мои розы белые, - ответил он, - они белы, как морская пена, они белее
снега на горных вершинах. Поди к моему брату, что растет возле старых
солнечных часов, - может быть, он даст тебе то, чего ты просишь.
И Соловей полетел к Розовому Кусту, что рос возле старых солнечных
часов.
- Дай мне красную розу, - воскликнул он, - и я спою тебе свою лучшую
песню!
Но Розовый Куст покачал головой.
- Мои розы желтые, - ответил он, - они желты, как волосы сирены,
сидящей на янтарном престоле, они желтее златоцвета на нескошенном лугу.
Поди к моему брату, что растет под окном у Студента, может быть, он даст
тебе то, чего ты просишь.
И Соловей полетел к Розовому Кусту, что рос под окном у Студента.
- Дай мне красную розу, - воскликнул он, - и я спою тебе свою лучшую
песню!
Но Розовый Куст покачал головой.
- Мои розы красные, - ответил он, - они красны, как лапки голубя, они
краснее кораллов, что колышутся, как веер, в пещерах на дне океана. Но кровь
в моих жилах застыла от зимней стужи, мороз побил мои почки, буря поломала
мои ветки, и в этом году у меня совсем не будет роз.
- Одну только красную розу - вот все, чего я прошу, - воскликнул
Соловей. - Одну-единственную красную розу! Знаешь ты способ получить ее?
- Знаю, - ответил Розовый Куст, - но оп так страшен, что у меня не
хватает духу открыть его тебе.
- Открой мне его, - попросил Соловей, - я не боюсь.
- Если ты хочешь получить красную розу, - молвил Розовый Куст, - ты
должен сам создать ее из звуков песни при лунном сиянии, и ты должен
обагрить ее кровью сердца. Ты должен петь мне, прижавшись грудью к моему
шипу. Всю ночь ты должен мне петь, и мой шип пронзит твое сердце, и твоя
живая кровь перельется в мои жилы и станет моею кровью.
- Смерть - дорогая цена за красную розу, - воскликнул Соловей. - Жизнь
мила каждому! Как хорошо, сидя в лесу, любоваться солнцем в золотой
колеснице и луною в колеснице
из жемчуга. Сладко благоухание боярышника, милы синие колокольчики в
долине и вереск, цветущий на холмах. Но Любовь дороже Жизни, и сердце
какой-то пташки - ничто в сравнении с человеческим сердцем!
И, взмахнув своими темными крылышками, Соловей взвился в воздух. Он
пронесся над садом, как тень, и, как тень, пролетел над рощей.
А Студент все еще лежал в траве, где его оставил Соловей, и слезы еще
не высохли в его прекрасных глазах.
- Радуйся! - крикнул ему Соловей. - Радуйся, будет у тебя красная роза.
Я создам ее из звуков моей песни при лунном сиянии и обагрю ее горячей
кровью своего сердца. В награду я прошу у тебя одного: будь верен своей
любви, ибо, как ни мудра Философия, в Любви больше Мудрости, чем в
Философии, - и как ни могущественна Власть, Любовь сильнее любой Власти. У
нее крылья цвета пламени, и пламенем окрашено тело ее. Уста ее сладки, как
мед, а дыхание подобно ладану.
Студент привстал на локтях и слушал, но он не понял того, что говорил
ему Соловей; ибо он знал только то, что написано в книгах.
А Дуб понял и опечалился, потому что очень любил эту малую пташку,
которая свила себе гнездышко в его ветвях.
- Спой мне в последний раз твою песню, - прошептал он. - Я буду сильно
тосковать, когда тебя не станет.
И Соловей стал петь Дубу, и пение его напоминало журчание воды,
льющейся из серебряного кувшина.
Когда Соловей кончил петь, Студент поднялся с травы, вынул из кармана
карандаш и записную книжку и сказал себе, направляясь домой из рощи:
- Да, он мастер формы, это у него отнять нельзя. Но есть ли у него
чувство? Боюсь, что нет. В сущности, он подобен большинству художников:
много виртуозности и ни капли искренности. Он никогда не принесет себя в
жертву другому. Он думает лишь о музыке, а всякий знает, что искусство
эгоистично. Впрочем, нельзя не признать, что иные из его трелей удивительно
красивы. Жаль только, что в них нет никакого смысла и они лишены
практического значения.
И он пошел к себе в комнату, лег на узкую койку и стал думать о своей
любви; вскоре он погрузился в сон.
Когда на небе засияла луна, Соловей прилетел к Розовому Кусту, сел к
нему на ветку и прижался к его шипу. Всю ночь он пел, прижавшись грудью к
шипу, и холодная хрустальная луна слушала, склонив свой лик. Всю ночь он
пел, а шип вонзался в его грудь все глубже и глубже, и из нее по каплям
сочилась теплая кровь.
Сперва он пел о том, как прокрадывается любовь в сердце мальчика и
девочки. И на Розовом Кусте, на самом верхнем побеге, начала распускаться
великолепная роза. Песня за песней - лепесток за лепестком. Сперва роза была
бледная, как легкий туман над рекою, - бледная, как стопы зари, и
серебристая, как крылья рассвета. Отражение розы в серебряном зеркале,
отражение розы в недвижной воде - вот какова была роза, расцветавшая на
верхнем побеге Куста.
А Куст кричал Соловью, чтобы тот еще крепче прижался к шипу.
- Крепче прижмись ко мне, милый Соловушка, не то день придет раньше,
чем заалеет роза!
Все крепче и крепче прижимался Соловей к шипу, и песня его звучала все
громче и громче, ибо он пел о зарождении страсти в душе мужчины и девушки.
И лепестки розы окрасились нежным румянцем, как лицо жениха, когда он
целует в губы свою невесту. Но шип еще не проник в сердце Соловья, и сердце
розы оставалось белым, ибо только живая кровь соловьиного сердца может
обагрить сердце розы.
Опять Розовый Куст крикнул Соловью, чтобы тот крепче прижался к шипу.
- Крепче прижмись ко мне, милый Соловушка, не то день придет раньше,
чем заалеет роза!
Соловей еще сильнее прижался к шипу, и острие коснулось наконец его
сердца, и все тело его вдруг пронзила жестокая боль. Все мучительнее и
мучительнее становилась боль, все громче и громче раздавалось пенье Соловья,
ибо он пел о Любви, которая обретает совершенство в Смерти, о той Любви,
которая не умирает в могиле.
И стала алой великолепная роза, подобно утренней заре на востоке. Алым
стал ее венчик, и алым, как рубин, стало ее сердце.
А голос Соловья все слабел и слабел, и вот крылышки его судорожно
затрепыхались, а глазки заволокло туманом. Песня его замирала, и он
чувствовал, как что-то сжимает его горло.
Но вот он испустил свою последнюю трель. Бледная луна услышала ее и,
забыв о рассвете, застыла на небе. Красная роза услышала ее и, вся
затрепетав в экстазе, раскрыла свои лепестки навстречу прохладному дуновению
утра. Эхо понесло эту трель к своей багряной пещере в горах и разбудило
спавших там пастухов. Трель прокатилась по речным камышам, и те отдали ее
морю.
- Смотри! - воскликнул Куст. - Роза стала красной! Но Соловей ничего не
ответил. Он лежал мертвый в высокой траве, и в сердце у него был острый шип.
В полдень Студент распахнул окно и выглянул в сад.
- Ах, какое счастье! - воскликнул он. - Вот она, красная роза. В жизни
не видал такой красивой розы! У нее, наверное, какое-нибудь длинное
латинское название.
И он высунулся из окна и сорвал ее.
Потом он взял шляпу и побежал к Профессору, держа розу в руках.
Профессорская дочь сидела у порога и наматывала голубой шелк на
катушку. Маленькая собачка лежала у нее в ногах.
- Вы обещали, что будете со мной танцевать, если я принесу вам красную
розу! - воскликнул Студент. - Вот самая красная роза на свете. Приколите ее
вечером поближе к сердцу, и, когда мы будем танцевать, она расскажет вам,
как я люблю вас.
Но девушка нахмурилась.
- Боюсь, что эта роза не подойдет к моему туалету, - ответила она. - К
тому же племянник камергера прислал мне настоящие каменья, а всякому
известно, что каменья куда дороже цветов.
- Как вы неблагодарны! - с горечью сказал Студент и бросил розу на
землю.
Роза упала в колею, и ее раздавило колесом телеги.
- Неблагодарна? - повторила девушка. - Право же, какой вы грубиян! Да и
кто вы такой, в конце концов? Всего-навсего студент. Не думаю, чтоб у вас
были такие серебряные пряжки к туфлям, как у камергерова племянника.
И она встала с кресла и ушла в комнаты.
- Какая глупость - эта Любовь, - размышлял Студент, возвращаясь домой.
- В ней и наполовину нет той пользы, какая есть в Логике. Она ничего не
доказывает, всегда обещает несбыточное и заставляет верить в невозможное.
Она удивительно непрактична, и так как наш век - век практический, то
вернусь я лучше к Философии и буду изучать Метафизику.
И он вернулся к себе в комнату, вытащил большую запыленную книгу и
прнялся ее читать.
Перевод М. Благовещенской




    Константин Паустовский. Золотая роза



Повесть

Паустовский К.Г. Собрание сочинений в 6 т. Т.2
М.: Государственное издательство художественной литературы, сс. 487-699
OCR: Ихтик


Литература изъята из законов тления. Она одна не признает смерти.
Салтыков-Щедрин

Всегда следует стремиться к прекрасному.
Оноре Бальзак



Многое в этой работе выражено отрывисто и, быть может, недостаточно ясно.
Многое будет признано спорным.
Книга эта не является ни теоретическим исследованием, ни тем более
руководством. Это просто заметки о моем понимании писательства и моем опыте.
Огромные пласты идейных обоснований нашей писательской работы не
затронуты в книге, так как в этой области у нас нет больших разногласий
Героическое и воспитательное значение литературы ясно для всех.
В этой книге я рассказал пока лишь то немногое, что успел рассказать.
Но если мне хотя бы в малой доле удалось передать читателю представление
о прекрасной сущности писательского труда, то я буду считать, что выполнил
свой долг перед литературой.



    ДРАГОЦЕННАЯ ПЫЛЬ



Не могу припомнить, как я узнал эту историю о парижском мусорщике Жане
Шамете. Шамет зарабатывал на существование тем, что прибирал ремесленные
мастерские в своем квартале.
Жил Шамет в лачуге на окраине города Конечно, можно было бы обстоятельно
описать эту окраину и тем самым увести читателя в сторону от основной нити
рассказа Но, пожалуй, стоит только упомянуть, что до сих пор в предместьях
Парижа сохранились старые крепостные валы В то время, когда происходило
действие этого рассказа, валы были еще покрыты зарослями жимолости и
боярышника и в них гнездились птицы.
Лачуга мусорщика приткнулась к подножию северного крепостного вала, рядом
с домишками жестянщиков, сапожников, собирателей окурков и нищих.
Если бы Мопассан заинтересовался жизнью обитателей этих лачуг, то,
пожалуй, написал бы еще несколько превосходных рассказов. Может быть, они
прибавили бы новые лавры к его устоявшейся славе.
К сожалению, никто из посторонних не заглядывал в эти места, кроме
сыщиков. Да и те появлялись только в тех случаях, когда разыскивали краденые
вещи.
Судя по тому, что соседи прозвали Шамета "дятлом", надо думать, что он
был худ, остронос и из-под шляпы у него всегда торчал клок волос, похожий на
хохол птицы.
Когда-то Жан Шамет знал лучшие дни. Он служил солдатом в армии
"Маленького Наполеона" во время мексиканской войны.
Шамету повезло. В Вера-Крус он заболел тяжелой лихорадкой. Больного
солдата, не побывавшего еще ни в одной настоящей перестрелке, отправили
обратно на родину. Полковой командир воспользовался этим и поручил Шамету
отвезти во Францию свою дочь Сюзанну - девочку восьми лет.
Командир был вдовцом и потому вынужден был всюду возить девочку с собой.
Но на этот раз он решил расстаться с дочерью и отправить ее к сестре в Руан.
Климат Мексики был убийственным для европейских детей. К тому же
беспорядочная партизанская война создавала много внезапных опасностей.
Во время возвращения Шамета во Францию над Атлантическим океаном дымилась
жара. Девочка все время молчала. Даже на рыб, вылетавших из маслянистой
воды, она смотрела не улыбаясь.
Шамет как мог заботился о Сюзанне. Он понимал, конечно, что она ждет от
него не только заботы, но и ласки. А что он мог придумать ласкового, солдат
колониального полка? Чем он мог занять ее? Игрой в кости? Или грубыми
казарменными песенками?
Но все же долго отмалчиваться было нельзя. Шамет все чаще ловил на себе
недоумевающий взгляд девочки. Тогда он наконец решился и начал нескладно
рассказывать ей свою жизнь, вспоминая до мельчайших подробностей рыбачий
поселок на берегу Ламанша, сыпучие пески, лужи после отлива, сельскую
часовню с треснувшим колоколом, свою мать, лечившую соседей от изжоги.
В этих воспоминаниях Шамет не мог найти ничего смешного, чтобы
развеселить Сюзанну. Но девочка, к его удивлению, слушала эти рассказы с
жадностью и даже заставляла повторять их, требуя новых подробностей.
Шамет напрягал память и выуживал из нее эти подробности, пока в конце
концов не потерял уверенность в том, что они действительно существовали. Это
были уже не воспоминания, а слабые их тени. Они таяли, как клочья тумана.
Шамет, правда, никогда и не предполагал, что ему понадобится возобновлять в
памяти это ненужное время своей жизни.
Однажды возникло смутное воспоминание о золотой розе. Не то Шамет видел
эту выкованную из почернелого золота грубую розу, подвешенную к распятью в
доме старой рыбачки, не то он слышал рассказы об этой розе от окружающих.
Нет, пожалуй, он однажды даже видел эту розу и запомнил, как она
поблескивала, хотя за окнами не было солнца и мрачный шторм шумел над
проливом. Чем дальше, тем яснее Шамет вспоминал этот блеск - несколько ярких
огоньков под низким потолком.
Все в поселке удивлялись, что старуха не продает свою драгоценность. Она
могла бы выручить за нее большие деньги. Одна только мать Шамета уверяла,
что продавать золотую розу - грех, потому что ее подарил старухе "на
счастье" возлюбленный, когда старуха, тогда еще смешливая девушка, работала
на сардинной фабрике в Одьерне.
- Таких золотых роз мало на свете, - говорила мать Шамета. - Но все, у
кого они завелись в доме, обязательно будут счастливыми. И не только они, но
и каждый, кто притронется к этой розе.
Мальчик Шамет с нетерпением ждал, когда же старуха сделается счастливой.
Но никаких признаков счастья не было и в помине. Дом старухи трясся от
ветра, а по вечерам в нем не зажигали огня.
Так Шамет и уехал из поселка, не дождавшись перемены в старухиной судьбе.
Только год спустя знакомый кочегар с почтового парохода в Гавре рассказал
ему, что к старухе неожиданно приехал из Парижа сын-художник, бородатый,
веселый и чудной. Лачугу с тех пор было уже не узнать. Она наполнилась шумом
и достатком. Художники, говорят, получают большие деньги за свою мазню.
Однажды, когда Шамет, сидя на палубе, расчесывал Сюзанне своим железным
гребнем перепутанные ветром волосы, она спросила:
- Жан, а мне кто-нибудь подарит золотую розу?
- Все может быть, - ответил Шамет. - Найдется и для тебя, Сузи,
какой-нибудь чудак. У нас в роте был один тощий солдат. Ему чертовски везло.
Он нашел на поле сражения сломанную золотую челюсть. Мы пропили ее всей
ротой. Это было во время аннамитской войны. Пьяные артиллеристы выстрелили
для забавы из мортиры, снаряд попал в жерло потухшего вулкана, там
взорвался, и от неожиданности вулкан начал пыхтеть и извергаться. Черт его
знает, как его звали, этот вулкан! Кажется, Крака-Така. Извержение было что
надо! Погибло сорок мирных туземцев. Подумать только, что из-за поношенной
челюсти пропало столько людей! Потом оказалось, что челюсть эту потерял наш
полковник. Дело, конечно, замяли, - престиж армии выше всего. Но мы здорово
нализались тогда.
- Где же это случилось? - спросила с сомнением Сузи.
- Я же тебе сказал - в Аннаме. В Индо-Китае. Там океан горит огнем, как
ад, а медузы похожи на кружевные юбочки балерины. И там такая сырость, что
за одну ночь в наших сапогах вырастали шампиньоны! Пусть меня повесят, если
я вру!
До этого случая Шамет слышал много солдатского вранья, но сам никогда не
врал. Не потому, что он этого не умел, а просто не было надобности. Сейчас
же он считал святой обязанностью развлекать Сюзанну.
Шамет привез девочку в Руан и сдал с рук на руки высокой женщине с
поджатым желтым ртом - тетке Сюзанны. Старуха была вся в черном стеклярусе,
как цирковая змея.
Девочка, увидев ее, крепко прижалась к Шамету, к его выгоревшей шинели.
- Ничего! - шепотом сказал Шамет и подтолкнул Сюзанну в плечо. - Мы,
рядовые, тоже не выбираем себе ротных начальников. Терпи, Сузи, солдатка!
Шамет ушел. Несколько раз он оглядывался на окна скучного дома, где ветер
даже не шевелил занавески. На тесных улицах был слышен из лавчонок суетливый
стук часов. В солдатском ранце Шамета лежала память о Сузи - синяя измятая
лента из ее косы. И черт ее знает почему, но эта лента пахла так нежно, как
будто она долго пробыла в корзине с фиалками.
Мексиканская лихорадка подорвала здоровье Шамета. Его уволили из армии
без сержантского чина. Он ушел в гражданскую жизнь простым рядовым.
Годы проходили в однообразной нужде. Шамет перепробовал множество скудных
занятий и в конце концов стал парижским мусорщиком. С тех пор его
преследовал запах пыли и помоек. Он чувствовал этот запах даже в легком
ветре, проникавшем в улицы со стороны Сены, и в охапках мокрых цветов - их
продавали чистенькие старушки на бульварах.
Дни сливались в желтую муть. Но иногда в ней возникало перед внутренним
взором Шамета легкое розовое облачко - старенькое платье Сюзанны. От этого
платья пахло весенней свежестью, как будто его тоже долго держали в корзине
с фиалками.
Где она, Сюзанна? Что с ней? Он знал, что сейчас она уже взрослая
девушка, а отец ее умер от ран.
Шамет все собирался съездить в Руан навестить Сюзанну. Но каждый раз он
откладывал эту поездку, пока наконец не понял, что время упущено и Сюзанна
наверняка о нем позабыла.
Он ругал себя свиньей, когда вспоминал прощание с ней. Вместо того чтобы
поцеловать девочку, он толкнул ее в спину навстречу старой карге и сказал:
"Терпи, Сузи, солдатка!"
Известно, что мусорщики работают по ночам. К этому их понуждают две
причины: больше всего мусора от кипучей и не всегда полезной человеческой
деятельности накапливается к концу дня, и, кроме того, нельзя оскорблять
зрение и обоняние парижан. Ночью же почти никто, кроме крыс, не замечает
работу мусорщиков.
Шамет привык к ночной работе и даже полюбил эти часы суток. Особенно то
время, когда над Парижем вяло пробивался рассвет. Над Сенои курился туман,
но он не подымался выше парапета мостов.
Однажды на таком туманном рассвете Шамет проходил по мосту Инвалидов и
увидел молодую женщину в бледном сиреневом платье с черными кружевами. Она
стояла у парапета и смотрела на Сену.
Шамет остановился, снял пыльную шляпу и сказал:
- Сударыня, вода в эту пору в Сене очень холодная. Давайте-ка я лучше
провожу вас домой.
- У меня нет теперь дома, - быстро ответила женщина и повернулась к
Шамету. Шамет уронил свою шляпу.
- Сузи! - сказал он с отчаянием и восторгом. - Сузи, солдатка! Моя
девочка! Наконец-то я увидел тебя. Ты забыла меня, должно быть Я - Жан
Эрнест Шамет, тот рядовой Двадцать седьмого колониального полка, что привез
тебя к этой поганой тетке в Руан. Какой ты стала красавицей! И как хорошо
расчесаны твои волосы! А я-то, солдатская затычка, совсем не умел их
прибирать!
- Жан! - вскрикнула женщина, бросилась к Шамету, обняла его за шею и
заплакала. - Жан, вы такой же добрый, каким были тогда. Я все помню!
- Э-э, глупости! - пробормотал Шамет. - Какая кому выгода от моей
доброты. Что с тобой стряслось, моя маленькая?
Шамет притянул Сюзанну к себе и сделал то, на что не решился в Руане, -
погладил и поцеловал ее блестящие волосы. Тут же он отстранился, боясь, что
Сюзанна услышит мышиную вонь от его пиджака. Но Сюзанна прижалась к его
плечу еще крепче.
- Что с тобой, девочка? - растерянно повторил Шамет.
Сюзанна не ответила. Она была не в силах сдержать рыдания. Шамет понял -
пока что не надо ее ни о чем расспрашивать.
- У меня, -торопливо сказал он, - есть логово у крепостного вала.
Далековато отсюда. В доме, конечно, пусто - хоть шаром покати. Но зато можно
согреть воду и уснуть в постели. Там ты сможешь умыться и отдохнуть. И
вообще жить сколько хочешь.
Сюзанна прожила у Шамета пять дней. Пять дней над Парижем подымалось
необыкновенное солнце. Все здания, даже самые старые, покрытые копотью, все
сады и даже логово Шамета сверкали в лучах этого солнца, как драгоценности.
Кто не испытал волнения от едва слышного дыхания спящей молодой женщины,
тот не поймет, что такое нежность. Ярче влажных лепестков были ее губы, и от
ночных слез блестели ресницы.
Да, с Сюзанной все случилось именно так, как предполагал Шамет. Ей
изменил возлюбленный, молодой актер. Но тех пяти дней, какие Сюзанна прожила
у Шамета, вполне хватило на их примирение.
Шамет участвовал в нем. Ему пришлось отнести письмо Сюзанны к актеру и
научить этого томного красавчика вежливости, когда тот хотел сунуть Шамету
несколько су на чай.
Вскоре актер приехал в фиакре за Сюзанной. И все было как надо: букет,
поцелуи, смех сквозь слезы, раскаяние и чуть надтреснутая беззаботность.
Когда молодые уезжали, Сюзанна так заторопилась, что вскочила в фиакр,
забыв попрощаться с Шаметом. Тут же она спохватилась, покраснела и виновато
протянула ему руку.
- Раз уж ты выбрала себе жизнь по вкусу, - проворчал ей напоследок Шамет,
- то будь счастлива.
- Я ничего еще не знаю, - ответила Сюзанна, и слезы заблестели у нее на
глазах.
- Ты напрасно волнуешься, моя крошка, - недовольно протянул молодой актер
и повторил: - Моя прелестная крошка.
- Вот если бы кто-нибудь подарил мне золотую розу! - вздохнула Сюзанна. -
Это было бы наверняка к счастью. Я помню твой рассказ на пароходе, Жан.
- Кто знает! - ответил Шамет. - Во всяком случае не этот господинчик
поднесет тебе золотую розу. Извини, я солдат. Я не люблю шаркунов.
Молодые люди переглянулись. Актер пожал плечами. Фиакр тронулся.
Обыкновенно Шамет выбрасывал весь мусор, выметенный за день из
ремесленных заведений. Но после этого случая с Сюзанной он перестал
выбрасывать пыль из ювелирных мастерских. Он начал собирать ее тайком в
мешок и уносил к себе в лачугу. Соседи решили, что мусорщик "тронулся". Мало
кому было известно, что в этой пыли есть некоторое количество золотого
порошка, так как ювелиры, работая, всегда стачивают немного золота.
Шамет решил отсеять из ювелирной пыли золото, сделать из него небольшой
слиток и выковать из этого слитка маленькую золотую розу для счастья
Сюзанны. А может быть, как говорила ему мать, она послужит и для счастья
многих простых людей. Кто знает! Он решил не встречаться с Сюзанной, пока не
будет готова эта роза.
Шамет никому не рассказывал об этом. Он боялся властей и полиции. Мало ли
что придет в голову судебным крючкам. Они могут объявить его вором, посадить
в тюрьму и отобрать у него золото. Ведь оно было все-таки чужое.
До поступления в армию Шамет батрачил на ферме у сельского кюре и потому
знал, как обращаться с зерном. Эти познания пригодились ему теперь. Он
вспомнил, как веяли хлеб и тяжелые зерна падали на землю, а легкая пыль
уносилась ветром.
Шамет построил небольшую веялку и по ночам перевеивал во дворе ювелирную
пыль. Он волновался до тех пор, пока не увидел на лотке едва заметный
золотящийся порошок.
Прошло много времени, пока золотого порошка накопилось столько, что можно
было сделать из него слиток. Но Шамет медлил отдавать его ювелиру, чтобы
выковать из него золотую розу.
Его не останавливало отсутствие денег, - любой ювелир согласился бы взять
за работу треть слитка и был бы этим доволен.
Дело заключалось не в этом. С каждым днем приближался час встречи с
Сюзанной. Но с некоторых пор Шамет начал бояться этого часа.
Всю нежность, давно уже загнанную в глубину сердца, он хотел отдать
только ей, только Сузи. Но кому нужна нежность поношенного урода! Шамет
давно заметил, что единственным желанием людей, встречавшихся с ним, было
поскорее уйти и забыть его тощее, серое лицо с обвисшей кожей и
пронзительными глазами.
У него в лачуге был осколок зеркала. Изредка Шамет смотрелся в него, но
тотчас же с тяжелым ругательством отшвыривал прочь. Лучше было не видеть
себя - эту неуклюжую образину, ковылявшую на ревматических ногах.
Когда роза была наконец готова, Шамет узнал, что Сюзанна год назад уехала
из Парижа в Америку и, как говорили, навсегда. Никто не мог сообщить Шамету
ее адрес.
В первую минуту Шамет даже испытал облегчение. Но потом все его ожидание
ласковой и легкой встречи с Сюзанной превратилось непонятным образом в
железный заржавленный осколок. Этот колючий осколок застрял у Шамета в
груди, около сердца, и Шамет молил бога, чтобы он скорее вонзился в это
хилое сердце и остановил его навсегда.
Шамет бросил прибирать мастерские. Несколько дней он пролежал у себя в
лачуге, повернувшись лицом к стене. Он молчал и только один раз улыбнулся,
прижав к глазам рукав старого пиджака. Но никто этого не видел. Соседи даже
не приходили к Шамету - у каждого хватало своих забот.
Следил за Шаметом только один человек - тот пожилой ювелир, что выковал
из слитка тончайшую розу и рядом с ней, на одной ветке, маленький острый
бутон.
Ювелир навещал Шамета, но не приносил ему лекарств. Он считал, что это
бесполезно..
И действительно, Шамет незаметно умер во время одного из посещений
ювелира. Ювелир поднял голову мусорщика, достал из-под серой подушки золотую
розу, завернутую в синюю помятую ленту, и не спеша ушел, прикрыв скрипучую
дверь. От ленты пахло мышами.
Была поздняя осень. Вечерняя темнота шевелилась от ветра и мигающих
огней. Ювелир вспомнил, как преобразилось после смерти лицо Шамета. Оно
стало суровым и спокойным. Горечь этого лица показалась ювелиру даже
прекрасной.
"Что не дает жизнь, то дает смерть", - подумал ювелир, склонный к дешевым
мыслям, и шумно вздохнул.
Вскоре ювелир продал золотую розу пожилому литератору, неряшливо одетому
и, по мнению ювелира, недостаточно богатому, чтобы иметь право на покупку
такой драгоценной вещи.
Очевидно, решающую роль при этой покупке сыграла история золотой розы,
рассказанная ювелиром литератору.
Запискам старого литератора мы обязаны тем, что кое-кому стал известен
этот горестный случай из жизни бывшего солдата 27-го колониального полка
Жана Эрнеста Шамета.
В своих записках литератор, между прочим, писал:

"Каждая минута, каждое брошенное невзначай слово и взгляд, каждая
глубокая или шутливая мысль, каждое незаметное движение человеческого
сердца, так же как и летучий пух тополя или огонь звезды в ночной луже, -
все это крупинки золотой пыли.
Мы, литераторы, извлекаем их десятилетиями, эти миллионы песчинок,
собираем незаметно для самих себя, превращаем в сплав и потом выковываем из
этого сплава свою "золотую розу" - повесть, роман или поэму.
Золотая роза Шамета! Она отчасти представляется мне прообразом нашей
творческой деятельности. Удивительно, что никто не дал себе труда
проследить, как из этих драгоценных пылинок рождается живой поток
литературы.
Но, подобно тому как золотая роза старого мусорщика предназначалась для
счастья Сюзанны, так и наше творчество предназначается для того, чтобы
красота земли, призыв к борьбе за счастье, радость и свободу, широта
человеческого сердца и сила разума преобладали над тьмой и сверкали, как
незаходящее солнце".

На обширном лугу, края которого скрывались за облачным горизонтом, среди ромашек и васильков росла роза. Роза знала о том, что она прекрасна, и в ее душе боролись два различных желания.Первое - нравиться ромашкам и василькам, ибо это не требовало от нее никаких усилий, и было совершенно естественным от рождения. Второе - расти среди других роз, ведь среди ромашек и васильков она чувствовала себя одиноко. Ну не являлись они ей в романтических мечтах, так свойственных любой женской натуре!

Временами ветер проносил мимо тучные облака, временами светило солнышко. Шли дни. Роза очень любила тот период времени, когда уже восходило солнышко, и еще не успевала высохнуть утренняя роса. А вечер она не любила. Вечером ей было очень грустно.

На следующий год ветер занес на поле семена репейника. В скором времени репейник разросся настолько, что стал отбрасывать тень и оплетать другие цветы. Сам репейник считал это вполне естественным, так как полагал своим великим предком цветок, изображенный на гербе Шотландии. Соответственно, и себя - великим и богоподобным.

Ромашки и васильки вяли, но воспринимали репейник как вполне естественное явление для родных полей. Тем более, что рогатые скоты не могли до них дотянуться, ибо он их заслонял. Роза, по своему обыкновению, оставалась вежливой и приветливой, но вскоре репейник так заслонил ее, что розу не стало видно. Ее попытки выглянуть навстречу солнцу вызывали у репейника лишь раздражение. По его мнению, ей вообще нечего было делать на этом поле, а если уж она на нем растет, то пускай не высовывается!

Наступила осень, и после удара молнии на поле начался пожар. Багровые всполохи отражались в лужах...Репейник сгорел под корень. Васильки и ромашки практически не пострадали, ибо их с головой накрыло водой. Лепестки розы почернели от сажи, но сама она осталась невредимой. Совершенно вопреки здравому смыслу. И впервые роза с радостью не только встретила, но и провела новый день…

Шел град. Проходящий мимо крестьянин выкопал розу и посадил ее в своем саду.
Среди других роз. Роз у него было много, он, в основном, руководствовался прагматичным желанием, чтобы его скоты случайно не отравились. Другие розы даже не заметили ее появления. Вечером розе снова было очень грустно. Следующим вечером - тоже.

Иногда она вспоминала свою юность среди васильков, иногда - день после пожара...
Прошла неделя. «Завяла!» - констатировал крестьянин. И выкопал ее под корень, чтобы сухость не перекинулась на другие розы.


В те давние времена, жил юноша. Он был безумно влюблен в дочку короля. Однако он был беден. Меж тем, король мечтал отдать красавицу-дочку за богатого жениха. Желательно за принца. Король тоже был беден, и мечтал этим браком исправить сложившееся в его королевстве печальное положение. Он очень переживал, когда зимой его подданные замерзали от холода, страдали от недостатка еды. Даже, нередко, предлагал им разделить свой собственный скромный стол и кров. Что же касается дочки короля, она с детства знала, что ее судьба - стать ценой, заплаченной за счастье народа ее королевства, и старалась радоваться каждому мгновению, до той поры, пока ее не выдадут замуж.

Юноша мечтал разбогатеть, мечтал о принцессе, и однажды, когда он гулял по лесу, его нога провалилась в кроличью нору. Он нашел клад и стал богат. Погрузив клад на скрипящую телегу, он отправился во дворец и отдал все найденные деньги и самоцветы королю. Король обрадовался, назвал его сыном и глашатые, достав парадные костюмы, радостно объявили подготовку к пышной свадьбе. Однако юноша едва слышно сказал королю и принцессе:

- Победила и сделала счастливой не любовь. Победили деньги. Раньше вы были несчастны, когда вам не хватало денег. Но, теперь вы свободны и мне не нужны ваши дальнейшие жертвы ради денег. Будьте счастливы.

Пока король думал, что ответить, он быстро ушел.

Юноша поселился в соседнем городке и по-прежнему мечтал. Мечтал о том, чтобы этим миром правили красота и любовь. Однажды его поиски завели его к дому зажиточного крестьянина, у которого был чудесный сад. С тех пор, он полюбил проходить мимо и в тайне любоваться его садом. Однажды он проходил мимо сада и с удивлением увидел, как крестьянин разбирает ограду, и косит острой косой цветы. Юноша с удивлением просил:

- Зачем ты это делаешь? Ведь твой сад очень красив!

Крестьянин довольно усмехнулся:

- Моя дочь вышла замуж. Скоро в моем семействе ожидается прибавление. Я буду строить новый дом.
- Да, я понимаю. Но мне так понравились твои цветы. Отдай мне хотя бы один из них, и я посажу его дома, и он будет спасен.

Крестьянин рассмеялся во весь голос:

- Спасен цветок! Велика от него польза.

Он не глядя, выбрал из кучи мусора засохший корень и кинул его юноше. Крестьянин не был злым. Ему просто захотелось потешиться над юношей, который не может даже отличить засохший корень от пригодных для разведения роз. К счастью, юноша ничего не знал о том, что из высохшего корня не может вырасти роза. Он посадил ее в горшок, капнул капельку воды, а когда наступила зима, согревал ее теплой шалью, которую выменял на свои сапоги. И когда наступила весна, появился маленький зеленый росток. В этот момент, юноша понял, что никогда не был так счастлив. Когда стало теплее, он осторожно переставил горшок на окно. Теперь росток обдувал ласковый и нежный ветер. С ним говорили звездочки, он слушал пение беспечных и быстрых как молния птах. Росток улыбался всем и вскоре распустился и расцвел.

Гром. Розе нравилось, как гремит вдалеке гром. Но прошли первые дожди, и наступила жара. Роза этого и не заметила. Над окном распустился и заструился вечнозеленый вьюнок. Он укрыл ее в своей тени, и Роза была рада его присутствию. Однажды гром раздался совсем близко. А затем наступил такой ливень, которого давно не было в этих местах. И снова вьюнок принял на себя, на этот раз дождь. Его рвало и метало по стене, а до Розы долетали лишь капли, которые, оставаясь на ее лепестках, делали ее еще прекрасней. От нее просто нельзя было отвести взгляд.

На следующее утро, юноша проснулся и увидел, как на его окне стоит красавица – роза, которую нежно увивает спустившийся, разросшийся, полный сил вьюнок. Юноша заплакал. Он понял, что, силой его мечты, все его желания сбывались: хотел денег – стал богат, хотел найти красоту – нашел там, где ее не могло быть. А еще он хотел видеть торжество любви и красоты. Увидел. 

Так появился первый поэт. Он был первый, кто понял, что сила его мечты о красоте, сила его любви, может быть настолько велика, чтобы сделать прекрасным и счастливым этот мир. А что касается Розы, она постепенно стала символом его великой мечты. И с тех пор немало поэтов воспевают ее красоту. Как и первый поэт, который воспел Розу на его окне, увидев, как нежно ее оплел вечнозеленый вьюнок…

Взято с Прозы.ру  2006 г.

Написана в 1884 году

Жили на свете роза и жаба.
Розовый куст, на котором расцвела роза, рос в небольшом полукруглом
цветнике перед деревенским домом. Цветник был очень запущен; сорные травы
густо разрослись по старым, вросшим в землю клумбам и по дорожкам, которых уже
давно никто не чистил и не посыпал песком. Деревянная решетка с колышками,
обделанными в виде четырехгранных пик, когда-то выкрашенная зеленой масляной
краской, теперь совсем облезла, рассохлась и развалилась; пики растащили для
игры в солдаты деревенские мальчики и, чтобы отбиваться от сердитого барбоса с
компаниею прочих собак, подходившие к дому мужики.

А цветник от этого разрушения стал нисколько не хуже. Остатки решетки
заплели хмель, повилика с крупными белыми цветами и мышиный горошек, висевший
целыми бледно-зелеными кучками, с разбросанными кое-где бледно-лиловыми
кисточками цветов. Колючие чертополохи на жирной и влажной почве цветника
(вокруг него был большой тенистый сад) достигали таких больших размеров, что
казались чуть не деревьями. Желтые коровьяки подымали свои усаженные цветами
стрелки ещё выше их. Крапива занимала целый угол цветника; она, конечно,
жглась, но можно было и издали любоваться ее темною зеленью, особенно когда
эта зелень служила фоном для нежного и роскошного бледного цветка розы.

Она распустилась в хорошее майское утро; когда она раскрывала свои
лепестки, улетавшая утренняя роса оставила на них несколько чистых, прозрачных
слезинок. Роза точно плакала. Но вокруг нее все было так хорошо, так чисто и
ясно в это прекрасное утро, когда она в первый раз увидела голубое небо и
почувствовала свежий утренний ветерок и лучи сиявшего солнца, проникавшего ее
тонкие лепестки розовым светом; в цветнике было так мирно и спокойно, что если
бы она могла в самом деле плакать, то не от горя, а от счастья жить. Она не
могла говорить; она могла только, склонив свою головку, разливать вокруг себя
тонкий и свежий запах, и этот запах был ее словами, слезами и молитвой.

А внизу, между корнями куста, на сырой земле, как будто прилипнув к ней
плоским брюхом, сидела довольно жирная старая жаба, которая проохотилась целую
ночь за червяками и мошками и под утро уселась отдыхать от трудов, выбрав
местечко потенистее и посырее. Она сидела, закрыв перепонками свои жабьи
глаза, и едва заметно дышала, раздувая грязно-серые бородавчатые и липкие бока
и отставив одну безобразную лапу в сторону: ей было лень подвинуть ее к брюху.
Она не радовалась ни утру, ни солнцу, ни хорошей погоде; она уже наелась и
собралась отдыхать.

Но когда ветерок на минуту стихал и запах розы не уносился в сторону, жаба
чувствовала его, и это причиняло ей смутное беспокойство; однако она долго
ленилась посмотреть, откуда несется этот запах.

В цветник, где росла роза и где сидела жаба, уже давно никто не ходил. Еще
в прошлом году осенью, в тот самый день, когда жаба, отыскав себе хорошую щель
под одним из камней фундамента дома, собиралась залезть туда на зимнюю спячку,
в цветник в последний раз зашел маленький мальчик, который целое лето сидел в
нем каждый ясный день под окном дома. Взрослая девушка, его сестра, сидела у
окна; она читала книгу или шила что-нибудь и изредка поглядывала на брата. Он
был маленький мальчик лет семи, с большими глазами и большой головой на
худеньком теле. Он очень любил свой цветник (это был его цветник, потому что,
кроме него, почти никто не ходил в это заброшенное местечко) и, придя в него,
садился на солнышке, на старую деревянную скамейку, стоявшую на сухой песчаной
дорожке, уцелевшей около самого дома, потому что по ней ходили закрывать
ставни, и начинал читать принесенную с собой книжку.

- Вася, хочешь, я тебе брошу мячик? - спрашивает из окна сестра. - Может
быть, ты с ним побегаешь?

- Нет, Маша, я лучше так, с книжкой.

И он сидел долго и читал. А когда ему надоедало читать о Робинзонах, и
диких странах, и морских разбойниках, он оставлял раскрытую книжку и забирался
в чащу цветника. Тут ему был знаком каждый куст и чуть ли не каждый стебель.
Он садился на корточки перед толстым, окруженным мохнатыми беловатыми листьями
стеблем коровьяка, который был втрое выше его, и подолгу смотрел, как
муравьиный народ бегает вверх к своим коровам - травяным тлям, как муравей
деликатно трогает тонкие трубочки, торчащие у тлей на спине, и подбирает
чистые капельки сладкой жидкости, показывавшиеся на кончиках трубочек. Он
смотрел, как навозный жук хлопотливо и усердно тащит куда-то свой шар, как
паук, раскинув хитрую радужную сеть, сторожит мух, как ящерица, раскрыв тупую
мордочку, сидит на солнце, блестя зелеными щитиками своей спины; а один раз,
под вечер, он увидел живого ежа! Тут и он не мог удержаться от радости и чуть
было не закричал и не захлопал руками, но боясь спугнуть колючего зверька,
притаил дыхание и, широко раскрыв счастливые глаза, в восторге смотрел, как
тот, фыркая, обнюхивал своим свиным рыльцем корни розового куста, ища между
ними червей, и смешно перебирал толстенькими лапами, похожими на медвежьи.

- Вася, милый, иди домой, сыро становится, - громко сказала сестра.

И ежик, испугавшись человеческого голоса, живо надвинул себе на лоб и на
задние лапы колючую шубу и превратился в шар. Мальчик тихонько коснулся его
колючек; зверек еще больше съежился и глухо и торопливо запыхтел, как
маленькая паровая машина.

Потом он немного познакомился с этим ежиком. Он был такой слабый, тихий и
кроткий мальчик, что даже разная звериная мелкота как будто понимала это и
скоро привыкала к нему. Какая была радость, когда еж попробовал молока из
принесенного хозяином цветника блюдечка!

В эту весну мальчик не мог выйти в свой любимый уголок. По-прежнему около
него сидела сестра, но уже не у окна, а у его постели; она читала книгу, но не
для себя, а вслух ему, потому что ему было трудно поднять свою исхудалую
голову с белых подушек и трудно держать в тощих руках даже самый маленький
томик, да и глаза его скоро утомлялись от чтения. Должно быть, он уже больше
никогда не выйдет в свой любимый уголок.

- Маша! - вдруг шепчет он сестре.

- Что, милый?

- Что, в садике теперь хорошо? Розы расцвели?

Сестра наклоняется, целует его в бледную щеку и при этом незаметно стирает
слезинку.

- Хорошо, голубчик, очень хорошо. И розы расцвели. Вот в понедельник мы
пойдем туда вместе. Доктор позволит тебе выйти.

Мальчик не отвечает и глубоко вздыхает. Сестра начинает снова читать.

- Уже будет. Я устал. Я лучше посплю.

Сестра поправила ему подушки и белое одеяльце, он с трудом повернулся к
стенке и замолчал. Солнце светило сквозь окно, выходившее на цветник, и кидало
яркие лучи на постель и на лежавшее на ней маленькое тельце, освещая подушки и
одеяло и золотя коротко остриженные волосы и худенькую шею ребенка.

Роза ничего этого не знала; она росла и красовалась; на другой день она
должна была распуститься полным цветом, а на третий начать вянуть и осыпаться.
Вот и вся розовая жизнь! Но и в эту короткую жизнь ей довелось испытать немало
страха и горя.

Ее заметила жаба.

Когда она в первый раз увидела цветок своими злыми и безобразными глазами,
что-то странное зашевелилось в жабьем сердце. Она не могла оторваться от
нежных розовых лепестков и все смотрела и смотрела. Ей очень понравилась роза,
она чувствовала желание быть поближе к такому душистому и прекрасному
созданию. И чтобы выразить свои нежные чувства, она не придумала ничего лучше
таких слов:

- Постой, - прохрипела она, - я тебя слопаю!

Роза содрогнулась. Зачем она была прикреплена к своему стебельку? Вольные
птички, щебетавшие вокруг нее, перепрыгивали и перелетали с ветки на ветку;
иногда они уносились куда-то далеко, куда - не знала роза. Бабочки тоже были
свободны. Как она завидовала им! Будь она такою, как они, она вспорхнула бы и
улетела от злых глаз, преследовавших ее своим пристальным взглядом. Роза не
знала, что жабы подстерегают иногда и бабочек.

- Я тебя слопаю! - повторила жаба, стараясь говорить как можно нежнее, что
выходило еще ужаснее, и переползла поближе к розе.

- Я тебя слопаю! - повторила она, все глядя на цветок.

И бедное создание с ужасом увидело, как скверные липкие лапы цепляются за
ветви куста, на котором она росла. Однако жабе лезть было трудно: ее плоское
тело могло свободно ползать и прыгать только по ровному месту. После каждого
усилия она глядела вверх, где качался цветок, и роза замирала.

- Господи! - молилась она, - хоть бы умереть другою смертью!

А жаба все карабкалась выше. Но там, где кончались старые стволы и
начинались молодые ветви, ей пришлось немного пострадать. Темно-зеленая
гладкая кора розового куста была вся усажена острыми и крепкими шипами. Жаба
переколола себе о них лапы и брюхо и, окровавленная, свалилась на землю. Она с
ненавистью посмотрела на цветок...

- Я сказала, что я тебя слопаю! - повторила она.

Наступил вечер; нужно было подумать об ужине, и раненая жаба поплелась
подстерегать неосторожных насекомых. Злость не помешала ей набить себе живот,
как всегда; ее царапины были не очень опасны, и она решилась, отдохнув, снова
добираться до привлекавшего ее и ненавистного ей цветка.

Она отдыхала довольно долго. Наступило утро, прошел полдень, роза почти
забыла о своем враге. Она совсем уже распустилась и была самым красивым
созданием в цветнике. Некому было прийти полюбоваться ею: маленький хозяин
неподвижно лежал на своей постельке, сестра не отходила от него и не
показывалась у окна. Только птицы и бабочки сновали около розы, да пчелы,
жужжа, садились иногда в ее раскрытый венчик и вылетали оттуда, совсем
косматые от желтой цветочной пыли. Прилетел соловей, забрался в розовый куст и
запел свою песню. Как она была не похожа на хрипение жабы! Роза слушала эту
песню и была счастлива: ей казалось, что соловей поет для нее, а может быть,
это была и правда. Она не видела, как ее враг незаметно взбирался на ветки. На
этот раз жаба уже не жалела ни лапок, ни брюха: кровь покрывала ее, но она
храбро лезла все вверх - и вдруг, среди звонкого и нежного рокота соловья,
роза услышала знакомое хрипение:

- Я сказала, что слопаю, и слопаю!

Жабьи глаза пристально смотрели на нее с соседней ветки. Злому животному
оставалось только одно движение, чтобы схватить цветок. Роза поняла, что
погибает...

Маленький хозяин уже давно неподвижно лежал на постели. Сестра, сидевшая у
изголовья в кресле, думала, что он спит. На коленях у нее лежала развернутая
книга, но она не читала ее. Понемногу ее усталая голова склонилась: бедная
девушка не спала несколько ночей, не отходя от больного брата, и теперь слегка
задремала.

- Маша, - вдруг прошептал он.

Сестра встрепенулась. Ей приснилось, что она сидит у окна, что маленький
брат играет, как в прошлом году, в цветнике и зовет ее. Открыв глаза и увидев
его в постели, худого и слабого, она тяжело вздохнула.

- Что милый?

- Маша, ты мне сказала, что розы расцвели! Можно мне... одну?

- Можно, голубчик, можно! - Она подошла к окну и посмотрела на куст. Там
росла одна, но очень пышная роза.

- Как раз для тебя распустилась роза, и какая славная! Поставить тебе ее
сюда на столик в стакане? Да?

- Да, на столик. Мне хочется.

Девушка взяла ножницы и вышла в сад. Она давно уже не выходила из комнаты;
солнце ослепило ее, и от свежего воздуха у нее слегка закружилась голова. Она
подошла к кусту в то самое мгновение, когда жаба хотела схватить цветок.

- Ах, какая гадость! - вскрикнула она.

И схватив ветку, она сильно тряхнула ее: жаба свалилась на землю и
шлепнулась брюхом. В ярости она было прыгнула на девушку, но не могла
подскочить выше края платья и тотчас далеко отлетела, отброшенная носком
башмака. Она не посмела попробовать еще раз и только издали видела, как
девушка осторожно срезала цветок и понесла его в комнату.

Когда мальчик увидел сестру с цветком в руке, то в первый раз после
долгого времени слабо улыбнулся и с трудом сделал движение худенькой рукой.

- Дай ее мне, - прошептал он. - Я понюхаю.

Сестра вложила стебелек ему в руку и помогла подвинуть ее к лицу. Он
вдыхал в себя нежный запах и, счастливо улыбаясь, прошептал:

- Ах, как хорошо...

Потом его личико сделалось серьезным и неподвижным, и он замолчал...
навсегда.

Роза, хотя и была срезана прежде, чем начала осыпаться, чувствовала, что
ее срезали недаром. Ее поставили в отдельном бокале у маленького гробика. Тут
были целые букеты и других цветов, но на них, по правде сказать, никто не
обращал внимания, а розу молодая девушка, когда ставила ее на стол, поднесла к
губам и поцеловала. Маленькая слезинка упала с ее щеки на цветок, и это было
самым лучшим происшествием в жизни розы. Когда она начала вянуть, ее положили
в толстую старую книгу и высушили, а потом, уже через много лет, подарили мне.
Потому-то я и знаю всю эту историю.


Человек, живший у края пустыни, посадил в своём саду молодой розовый куст, который ещё ни разу не цвёл. Долго он ждал, когда же тот, наконец, зацветёт, но цветов всё не было. И тогда садовник спросил розовый куст, почему он не цветет?

Почему я не цвету? – удивлённо переспросил куст. - А почему, собственно, я должен цвести? Посмотри вокруг, никто не цветёт. Вот такие же, как и я, кусты верблюжьей колючки, и никто из них не цветёт.
- Но ты же не колючка.
- Как не колючка?! Я такой же, как и они, и колючки на мне есть, - отвечал куст.
- Нет, ты розовый куст и должен цвести, - не унимался садовник.

Но сколько ни пытался человек убедить куст, что он роза и должен цвести, сколько ни показывал ему энциклопедию с описанием роз и верблюжьих колючек, указывая на их отличия, ничего не помогало. Розовый куст не слушал его и продолжал утверждать, что он верблюжья колючка, а колючки не цветут.

У садовника больше не осталось сил, терпения и доказательств, чтобы переубедить упрямый саженец, и поэтому он решил купить ещё один куст роз. Вскоре в саду появился ещё один питомец.
- Вот ещё одна верблюжья колючка, как и я, - подумал прежний куст, когда садовник посадил новый. - Теперь мне будет не так уж скучно, а то другие колючки слишком далеко от меня, даже поговорить не с кем.

Новые соседи быстро подружились. Они много говорили, и вскоре новый куст понял, что его сосед почему-то считает себя верблюжьей колючкой. Это было довольно странно и нелепо - слышать такие слова, ведь он знал, кто они такие на самом деле, но новенький не стал спорить и переубеждать своего нового друга.

Вскоре пришла весна, а за ней и лето. И новый куст зацвёл. Куст, который считал себя верблюжьей колючкой, удивился, он не ожидал такого от… от… от такой же, как он, верблюжьей колючки. Но цветок его друга был так прекрасен, что старый куст ахнул, и на его побегах появились капельки слёз. От вида такой красоты сердце его наполнилось радостью и умиротворением. Он так проникся красотой, что вскоре и сам зацвёл.

А ты, дорогой друг, знаешь ли о своей внутренней сути или по-прежнему считаешь себя верблюжьей колючкой и продолжаешь вести себя согласно своему убеждению? Может, всё-таки ты признаешь себя розой и позволишь цветам любви распуститься в тебе?
 

автор- Шепель Сергей




Copyright MyCorp © 2024 | Анализ сайта pr